Прорыв в исследовании депрессии: почти 300 ранее неизвестных генов выявлены

Мы никогда не были так близки к точной оценке того, насколько индивидуум может быть подвержен риску развития большого депрессивного расстройства из-за своей биологии, поскольку 293 недавно выявленных варианта генов были признаны играющими роль в увеличении этого риска. Это на 42% больше, чем было известно ранее. Огромное исследование, охватывающее различные этнические группы, с использованием геномных ассоциированных данных (GWAS), рассмотрело генетическое строение 688 808 человек с депрессией и 4 364 225 человек в контрольной группе, выявив в общей сложности 697 вариантов по 635 генным локусам, связанных с этим расстройством. 293 из них были новыми открытиями. Это результат почти восьми лет работы международной команды ученых, возглавляемой Эдинбургским университетом и Кингс-колледжем в Лондоне, а также исследователями из QIMR Berghofer, Университета Квинсленда (UQ) и Центра мозга и разума в Сиднее.

«Наши исследования выявили многочисленные генетические факторы, которые способствуют возникновению этого состояния, показывая, что депрессия связана с комплексным сочетанием генов», — сказал ученый из UQ Энда Берн. «Эти результаты открывают новые возможности для улучшения лечения и поддержки людей с депрессией».

Хотя известно, что депрессия вызвана сложным взаимодействием биологических и экологических факторов, эта обширная генетическая карта риска депрессии позволит медицинским специалистам быстро выявлять пациентов, более предрасположенных к развитию этого расстройства.

В апреле прошлого года исследователи Джейкоб Крауз и Иан Хики из Университета Сиднея объяснили, почему понимание роли генетики в депрессии так важно: «Представьте себе двух людей, одного с высоким генетическим риском депрессии, другого — с низким. Оба теряют работу. Человек с генетической уязвимостью воспринимает потерю работы как угрозу своему самоуважению и социальному статусу. Это вызывает чувство стыда и отчаяния. Он не может заставить себя искать другую работу, опасаясь, что потеряет и её. Для другого потеря работы — это больше о компании, чем о нем. Эти двое воспринимают и запоминают событие по-разному».

Конечно, это упрощенное объяснение многогранного состояния, которое является невероятно нюансированным и личным. Однако если человек имеет «полную генетическую карточку» этих выявленных вариантов, риск развития расстройства значительно возрастает. Пациентов, наиболее подверженных биологическому риску, можно лучше поддерживать с помощью методов лечения.

Исследование охватило генетические данные людей из 29 различных стран, включая 109 исследований, при этом почти четверть участников (24%) были из небелых групп. Благодаря этому масштабу было найдено около 100 новых вариантов, которые не были выявлены в предыдущих исследованиях, ограниченных только европейцами.

Это также подчеркивает необходимость проведения дальнейших исследований расстройства среди африканских популяций, которые остаются недостаточно представленными в глобальных исследованиях.

Как и во многих других заболеваниях и состояниях, наличие одного варианта гена не увеличивает риск депрессии значительно. Но чем больше вариантов у человека, тем выше этот риск.

«Хотя депрессия становится все более серьезной проблемой здравоохранения, нам не хватает понимания, чтобы лучше лечить и предотвращать её», — отметила исследователь QIMR Berghofer Бриттани Митчел.

Более четкое представление о роли генов может также помочь исследователям разрабатывать более эффективные препараты – в том числе повторное использование существующих медикаментов, таких как препараты, применяемые для лечения хронической боли и нарколепсии.

Кроме того, помимо медикаментов, выявление людей с более высоким генетическим риском депрессии может позволить заранее предложить им специальные методы для лучшего управления стрессами — одним из многочисленных триггеров этого расстройства.

Значимые генетические варианты были найдены в локусах DRD2, FURIN и CYP7B1, которые играют роль в нейровоспалении, синтезе нейростероидов и синаптической функции. Из 697 выявленных в исследовании вариантов 308 были связаны с плотностью постсинаптических рецепторов и их кластеризацией — механизмами, с помощью которых нейроны мозга передают и принимают информацию.

Это исследование значительно углубляет наше понимание генетической роли в синаптических и нейронных дисфункциях, присутствующих в мозгах людей с депрессией, и прокладывает путь к более специализированным методам лечения, ориентированным на эти механизмы.

«Более масштабные и инклюзивные исследования, подобные этому, помогут нам разработать лучшие методы лечения и вмешательства, что в конечном итоге улучшит жизнь людей и снизит глобальное воздействие этого расстройства», — добавила Митчел. «Это также укрепит доказательства того, что психические заболевания так же биологически обусловлены, как и другие заболевания, такие как болезни сердца».

Первое убедительное доказательство того, что гены играют роль в депрессии, было получено только в 2011 году, с биомаркером хромосомы 3p25-26. Однако за последнее десятилетие многочисленные генетические исследования показали, что биология является неоспоримым фактором риска страдания от депрессии и степени ее тяжести.

Добавляя веса растущему корпусу доказательств связи вариантов с сопутствующими заболеваниями депрессии, DRD2 ранее был связан с синдромом дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ), синдромом Туретта (СТ) и посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР).

Варианты гена DRD2, который играет ключевую роль в дофаминовом сигнализировании в отношении внимания, мотивации, контроля импульсивности и обработки вознаграждений, связываются с плохой регуляцией дофамина у людей с СДВГ.

FURIN и CYP7B1, в свою очередь, считаются более специфичными для депрессии и связанных с ней нейроразвивающихся расстройств.
В целом, исследование показало, что генетические факторы способствуют около 37% наследуемости депрессии в популяции исследования. Таким образом, хотя 63% можно отнести к другим факторам — стрессу, травмам, образу жизни — это всё равно значительная цифра. В то же время, люди с этими рисковыми вариантами имеют, статистически, 50% шанс передать их потомкам. Хотя это не означает, что ребенок обязательно разовьет депрессию из-за этого, поскольку биология и окружающая среда взаимосвязаны, это увеличивает шансы на развитие расстройства, если присутствуют и другие рисковые факторы.

Более того, выявление этих вариантов и понимание их роли в депрессии — а также в СДВГ и тревожных расстройствах — может помочь снизить стигматизацию и неправильные диагнозы при психических и нейроразвивающихся расстройствах, ускоряя более эффективное медикаментозное и поведенческое лечение.
Исследование было опубликовано в журнале Cell.